Религиозность и экологическая убежденность в части своих проявлений выступают как "дружественные" мировоззренческие позиции, в ряде случаев полностью пересекающиеся. Гораздо сложнее и менее однозначны взаимоотношения таких социальных феноменов, как экологическая и деятельная активность населения. Способность к социальным поступкам конкретного человека или группы населения определяется их энергетическим потенциалом, который Л.Н.Гумилев (1990) назвал пассионарностью. Сам автор этого термина определял его как "наличие у некоторых индивидов необоримого внутреннего стремления к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного или природного, причем достижение намеченной цели, часто иллюзорной или губительной для самого субъекта, представляется ему ценнее даже собственной жизни".

Мы не ставили перед собой задачи развития взглядов и теоретических построений Л.Гумилева или западных социологов. В большей степени нас привлекает возможность исследовать социальные факты современной российской действительности средствами предложенных ими гипотез, удобных для систематизации материалов об активности отдельных групп населения. Мы предполагаем, что исследуем энергетику личности более низких уровней, нежели та, что способна приводить в движение народы и формировать новые этносы или с неизбежностью приводить человека к преступлениям. Суть явления при этом принципиально не меняется, однако мы все же предпочитаем не использовать без особой нужды термины "девиация" и "пассионарность", заменяя их более подходящим для процессов исследуемого уровня понятием "деятельная активность".

Однако разнообразие и изменчивость условий жизни требует от общества сохранения людей разных типов. Поэтому даже при сильном давлении общества на поведение человека всегда имеется некоторый процент индивидуумов, способных не считаться с мнением большинства. Такие люди непригодны для жизни в стабильной земледельческой общине, но часто незаменимы в ватаге казаков-землепроходцев или в бригаде шоферов-"дальнобойщиков". Условия жизни в обществе различны и постоянно меняются. Сегодня нужны трудолюбивые крестьяне-колонисты, завтра – отважные и, в то же время, рассудительные сержанты, послезавтра – энергичные, пусть не вполне честные строительные прорабы. В Черноземье лучше всего себя чувствуют привязанные к земле крестьяне – знатоки земледелия, тогда как в Сибири – подвижные, легко меняющие образ жизни, место жительства и специальность люди. По данным пятого демографического доклада именно эти категории населения формировали внутрироссийские потоки мигрантов в поисках "возможности для заработков, проявления личной инициативы, предпринимательства" (Население России. 1997. Стр.120). Способность ставить индивидуальные цели и действовать не как все - одна из форм, в которых проявляется деятельная активность.

Сам по себе конформизм ни плох, ни хорош, как и все естественные феномены, конформистами являются и основная масса тружеников, и аморальные приспособленцы, деятельными личностями – и герои, и уголовники. Конформисты обеспечивают стабильность в нормально развивающемся обществе. Конкретным социальным типом конформиста является "крестьянин", человек, живущий в деревне не по прописке, а по убеждению, что это - единственно возможный для него образ жизни. Именно к этому социальному типу тяготеет та часть религиозных людей России, которая не разделяет экологической обеспокоенности, чувствуя в ней мировоззренческую инновацию.

Разные социальные общности могут иметь в своей структуре разные сочетания этих крайних групп и перехода между ними, того самого социального ядра, которое уважает традиции, но при необходимости способно к индивидуальным действиям. Ниже будет показано, что в условиях России именно этот слой составляет основную массу миграционного обмена между селом и малыми городами. В графических моделях (рис. 11) можно изобразить три основных варианта: а) преобладание конформистов, б) гармоничное сочетание трех групп, в) значительная доля деятелей. Четвертый вариант - г) доминирование деятелей, видимо не существует как устойчивая общность вообще. Представление о гармоничном соотношении конформистов и групп, способных к самостоятельным действиям, дают эксперименты Соломона Эша (1951), в ходе которых было установлено, что уже при более чем двукратном превышении по численности (66%), конформисты начинают существенно подавлять способность деятельных людей к самостоятельному выбору вариантов оценки ситуации и действия в ней. Близость этой границы к "Золотому сечению" вряд ли случайна. Скорее всего, гармоничное сочетание "социальное ядро : конформисты" и "деятели : социальное ядро" должно быть близким к 38 : 62.

Социум является и материальной, и идеальной системой одновременно. Это создает определенные трудности при количественной оценке его структуры. Сплошь и рядом при очередной задержке зарплаты начинают действовать по-разному люди, работающие в одном коллективе, живущие в соседних стандартных квартирах одного города, сидящие за соседними столами, имеющие стандартные семью и доход. Одни просто расстраиваются, другие бросаются искать новую работу, третьи стараются организовать акцию протеста и т.д. Конкретные социально-этические типы в своем крайнем приложении - например "крестьяне" или "деятели" - порой выражены четко, но слишком часто отсутствует статистика, на основе которой возможна численная оценка этих типов. Практический анализ на самом простом примере показывает, что отчасти эту проблему можно решить.

Женщины более склонны к конформизму, именно их считают хранителями традиций, очага и т.п. Полярную роль играют мужчины. Одним из следствий различий между полами является разрыв в продолжительности жизни между женщинами и мужчинами, который в начале 90-х г. в России достиг 11.5 лет и больше был лишь в Японии в 1945 г. (Е.М.Андреев, Л.Е. Дарский, Т.Л. Харькова, 1998). Оно и понятно, женская особь чисто биологически с точки зрения отбора гораздо ценнее, чем мужская. Идти против традиций – риск, который недопустим для столь ценной особи, как женская. Но риск со стороны мужской особи дает шанс на лучшее обеспечение для всей популяции, а поскольку репродуктивный потенциал даже одного мужчины огромен, то риск потери части мужчин вполне оправдан.

Авантюристичность, драчливость, воинственность, ненависть к монотонности, склонность к поиску нового и тому подобные свойства – не недостатки или достоинства части мужчин, а необходимое условие для развития общества. Способность к адаптивным инновациям, поиску и постановке собственных целей и риску для их достижения проявляется не столько в словах, сколько в действиях, которые не поддерживаются, а то и осуждаются основной частью общества. Эти действия гораздо больше рассказывают о различиях в мировоззрении людей, нежели самый тщательный анализ ответов на вопросы социологического интервью. Таким образом, простое сопоставление двух общностей по соотношению мужчин и женщин способно дать представление о вероятных их различиях по соотношению деятелей и конформистов. Из этого примера видно, что интересующая нас социальная категория в принципе может быть измерена, если не прямо, то как минимум косвенно по ее внешним проявлениям. Проблема в том, какие действия или события можно эффективно использовать для индикации деятельной активности населения, требующей выхода за привычные большинству населения рамки поведения и даже жертв. Напрямую в статистике такие показатели не найти, поэтому мы использовали систему косвенных индикаторов.

Возможности оценки деятельной активности разных социальных групп населения можно продемонстрировать на примере исследования структуры смертности мужчин за 1994-1996 г. На основании этих данных и показателей структуры населения в каждом регионе страны можно произвести регрессионное моделирование различий в смертности для групп населения с разными жилищными условиями, миграционной подвижностью, занятостью. Установленные таким способом различия несут в себе информацию о многих поведенческих особенностях групп населения, которые являются настолько массовыми и устойчивыми, что статистически достоверно проявляются в средней многолетней структуре смертности.

В погоне за высоким заработком и карьерой эти люди готовы были терпеть неудобства. Большая их часть оказалась занятой в сфере недропользования, строительства и лесозаготовок, а также в промысловом хозяйстве. Соответственно, при росте численности этих групп профессий в городах или селах закономерно повышался уровень смертности от травм, убийств, самоубийств. Очевидно, что повышенная смертность от неестественных причин является следствием не столько бытовых причин, сколько социальных - такой контингент и пьет больше, и конфликтует чаще, и к природе относится как к объекту покорения.

Очень показательной для формирования портрета деятельного населения является взаимосвязь миграционной подвижности и смертности от инфекционных заболеваний. В этой группе причин смерти основную массу составляет смертность от туберкулеза (Б.Б. Прохоров,1996; А. Вишневский, В. Школьников, 1997), которая в условиях России является основной болезнью тюрем и лагерей. В тех регионах, из которых в последние поколения шел интенсивный отток населения, отмечается устойчивое снижение показателей смертности от этих причин. Очевидно, что уроженцы, покидавшие регион, увозили с собой риск повышенной смертности от туберкулеза, т.е. уезжали в основном те, кто чаще оседлого населения в течение последующей жизни попадал в места заключения.

С этих позиций очень интересный феномен обнаружен для внутрирегиональной миграции. Основной вектор внутрирегиональных миграций образуют переезды из сел в малые города. В тех регионах, где в малых городах живет большая часть населения, среди сельских мужчин закономерно повышается смертность от инфекций (читай - лагерного туберкулеза). Это может быть следствием избирательной миграции из села в малый город наиболее здоровых и психологически уравновешенных групп населения, за счет чего в селах чаще остается маргинальный контингент. Этот процесс проявился в последние годы в том числе и в повышении частоты суицида в сельской местности, ходя еще недавно он был более характерен для горожан (Я. Гилинский, Г. Румянцева, 1998). Подчеркнем, что речь идет о процессах второго плана, после более ярко выраженного оттока потенциальных обитателей тюрем в столицы, на Север и в приграничные регионы страны.

Еще одним свидетельством различий в психологической структуре мигрантов является другой факт из статистики смертности. Для сельских жителей обнаруживается закономерность снижения показателей доли умерших от рака или сердечно-сосудистых патологий в тех регионах, где имеется высокий уровень коммунального обустройства городского жилья. Если в городах имеется достаточно коммунально обустроенного жилья, то в старости большая часть жителей оказывалась горожанами, и, умирая от возрастной причины, они автоматически снижали этот же показатель в сельской местности. Поэтому в тех регионах, где в городах преобладает жилье квартирного и коттеджного типа - доля возрастной смертности выше у городских мужчин по сравнению с сельскими (рис. 13).

Но если в городах жилье имеет низкий уровень коммунального обустройства (бараки или пригородный посад), то доля возрастной смертности оказывается выше у сельских мужчин. Для случаев преобладания в сельском жилом фонде коммунально необустроенного жилья картина совершенно обратная - доля возрастной смертности повышается у городских мужчин и снижается у сельских.

Четкая корреляция со структурой городского жилья и зависимость знака этой корреляции от его коммунального обустройства может быть следствием процесса избирательного оттока сельских стариков в городские поселения в тех случаях, когда там имеется коммунально обустроенная жилплощадь. Эта закономерность возникает при перевозе детьми тяжело больных родителей в город, чаще - для облегчения ухода за больным человеком при наличии водопровода, отопления и канализации.

Исследованные нами данные показывают, что наиболее выражен этот процесс в регионах с преобладанием малых городов. Видимо, именно в этот тип населенных пунктов взрослые дети наиболее часто забирают из села тяжело больных стариков. Напомним, что малые города являются приемником выходцев из сельской местности, менее других подверженных риску "лагерного туберкулеза", т.е. это наиболее "основательная" часть населения, безусловно, лучше других сохраняющая связи со своими сельскими корнями. Население, составляющее основную массу миграционного обмена между селом и малыми городами внутри одного региона, является ярким примером социального ядра, гармонично сочетающего и достаточную активность, и запас консерватизма.

Проведенный анализ структуры смертности показал принципиальную возможность извлечения из стандартной социально-демографической статистики признаков различия разных групп населения по деятельной активности и конформизму поведения. В типологии девиантного поведения Р.Мертона (1957. Стр. 140) конформизм и девиация рассматриваются как две чаши одних весов. С этих позиций инновации, бегство от действительности, активный бунт против социальных норм рассматриваются как разные формы отрицания социально одобряемого поведения. Распространение этих форм одновременно отражает и сокращение сферы действия конформизма.

Опираясь на эмпирический опыт и сходство картографических образов-моделей изучаемого явления мы смогли отобрать совокупность хорошо регистрируемых событий или действий, которые прямо или косвенно связаны со способностью человека совершать те поступки, которые он считает необходимыми, даже если при этом надо идти против принятых обществом норм. Соответственно, обратной стороной этих явлений можно считать сокращение распространенности социального конформизма. В масштабе страны индикаторы деятельной активности, граничащей с девиатным поведением, можно найти в материалах демографической статистики, особенно статистики смертности, данных о преступности, миграционной подвижности и некоторых элементах электоральной статистики.

Первый индикатор, который мы использовали, - это доля протестного голосования, среднее число голосов "против всех" кандидатов на выборах в 1995 и 1996 г. Этот показатель отражает уровень неудовлетворенности населения имеющимися политическими силами. При этом человек вполне осознанно не боится ситуации отсутствия лидера, что говорит о его уверенности в себе. Напротив, конформисты порой голосуют за не устраивающего их кандидата (особенно если их идеал не прошел во второй тур), по принципу "Пусть хоть этот, нежели безвластие и неопределенность". Довольно часто голосование против всех является выражением повышенной агрессивности человека (надо прийти на участок и всех повычеркивать).

Второй индикатор - число тяжких преступлений на 100 тыс. жителей взрослого населения. Преступность - это действия, которые в явном виде противостоят признаваемым в обществе нормам поведения. Как наиболее крайние случаи конфронтации индивида с большинством населения, убийства, грабежи, насилия отражают уровень социальной агрессии.

Все перечисленные показатели публикуются в официальных материалах для областей, краев, республик и округов России (цв. рис. 13-14). Общим для всех перечисленных индикаторов является повышенное их значение в регионах Сибири, особенно в тех автономиях, где титульная нация составляет меньшинство, практически поглощенное пришлым населением "покорителей Севера". Высока также доля активных индивидов практически всюду по европейскому Северу и северо-западу. Если обращаться к ранее составленным графическим моделям, соотносящим численности "конформистов" и "деятелей" (рис. 11), то эти регионы относятся к варианту в). Близко к этой группе регионов примыкают обе российские столицы и, особенно, столичные области. Минимальные значения индикаторы деятельной активности имеют в регионах Черноземья и, особенно, автономиях Кавказа с патриархальным укладом. Эти регионы могут быть отнесены к варианту а) среди рассмотренных выше графических моделей структуры социума.

При исследовании распространенности разных форм религиозности мы продемонстрировали, как наличие оценок социальной структуры общества в каждом регионе позволяет рассчитать среднерегиональные значения для тех социальных феноменов, которые не наблюдаются региональными органами статистики, а в материалах социологических исследований представлены лишь в разрезе социальных групп. В методических примечаниях показано, что практически по тем же алгоритмам можно проделать и обратную операцию, т.е. составить социальный профиль для тех показателей, которые учтены статистикой лишь в региональном разрезе.

Каждый из полученных индикаторов был исследован на форму и тесноту связи со всеми показателями социального мониторинга. Предложенная нами совокупность признаков показала высокую корреляцию с теми результатами опросов, которые рассматривались нами как показатели деятельной активности, - с интенсивностью поисков дополнительной работы, обеспокоенностью спадом производства и низкой тревожностью по поводу вооруженных конфликтов, высокой вариацией (неустойчивостью) взглядов. Все эти признаки вполне подтверждают пригодность использованных социально-демографических индикаторов для создания обобщенной модели деятельной активности.

Интегральная модель (цв. рис. 15) построена как результат многофакторного нелинейного уравнения, наиболее точно аппроксимирующего одновременное увеличение деятельной активности (горизонтальная ось социального "поля") и снижение конформизма индивидуального поведения (вертикальная ось социального "поля"). Исследование интегрального индикатора деятельной активности на силу связи с результатами социологических опросов и статистических наблюдений за социально-демографическими процессами позволяет дать следующий образ системы взглядов и поведения деятельного человека России.

Чуть меньшая сила связи отмечена для деятельной активности и миграционной подвижности, а также обеспокоенности коррумпированностью власти. Достаточно уверенно можно говорить о том, что деятель - неверующий человек, его не более других беспокоит социальная несправедливость, он предрасположен к совершению тяжких преступлений и не настроен участвовать в акциях протеста, даже если они состоятся. Нечетко выражены его беспокойства слабостью власти, причем эта обеспокоенность у него падает. Его тревожит спад производства, он не особенно усердно ищет себе вторую работу, имеет неустойчивые взгляды и повышенную вероятность смерти от неестественных причин. Все содержательные признаки перечислены в порядке убывания силы их связи с интегральным индикатором деятельной активности.

Максимальным количеством пассионарных деятелей отличаются газо- и нефтедобывающие округа Западной Сибири, Таймырский округ с Норильским промрайоном (где некогда не по своей воле бывал автор термина пассионарность - Лев Гумилев), весь северо-восток России и обе столицы (цв. рис. 16). Чуть меньше деятельно активных членов общества живет в большинстве портовых регионов и в наиболее развитых промышленных центрах европейской части, Урала (особенно в Свердловской области) и Сибири. На Кавказе повышенный уровень зафиксирован для Ингушетии, которая, скорее всего, частично отражает ситуацию Чечни, по которой статистические данные крайне ненадежны или устарели.

Распределение показателя деятельной активности по социальному "полю" показывает, что численность наиболее деятельных групп населения обычно обратно пропорциональна уровню их активности. Более наглядно эту закономерность иллюстрируют приведенные ниже пирамиды для основных типов деления населения на социально-демографические группы (рис. 15). Сегменты пирамид пропорциональны численности соответствующих групп населения, а интенсивность их цветовой заливки - уровню деятельной активности.

В самых основных чертах составленная пирамида соответствует тому образу, который использован нами для иллюстрации соотношения деятелей, социального ядра и конформистской части общества. Более того, этому же образу соответствуют ранее использованные в нашей работе пирамиды проблем населения и экологических представлений. Во всех случаях в верхних сегментах пирамиды располагались проблемы, суждения или группы населения, связанные с более высокой деятельной активностью. При этом численность группы, поддержка суждения или внимание к проблеме резко сужались, но нарастала вариация (неустойчивость) этих признаков. Можно говорить о том, что использованные образы отражают общие аспекты структурной организации общества.

Уровень деятельной активности:

Вторая составляющая отмеченной несбалансированности общества по социальному конформизму и деятельной активности может быть связана с недостаточной численностью или пониженной деятельной активностью среднего класса страны, того самого социального ядра, которое сочетает доверие традициям с умением принимать самостоятельные решения и действовать для их достижения. Низкая численность и пассивность среднего класса в современной России является настолько тривиальной констатацией, что мы лишь отметим ее подтверждение на основе исследованных нами данных.

Полученная нами интегральная оценка деятельной активности была трансформирована в 100-балльную количественную шкалу (1-е место -100 баллов, последнее, 34-е место - 1 балл). Для понимания особенностей деятельного поведения людей и их влияния на отношение к природе были исследованы сочетания активности с разными особенностями взглядов и поведения.

Самые общие представления о взаимосвязи уровня деятельной активности с мировоззренческими установками личности мы получили в предыдущей главе, исследуя территориальную и социальную дифференциацию материалистических и религиозных взглядов населения. В этом разделе мы попытаемся получить более глубокое представление о взаимосвязи интересующих нас феноменов, для чего проведем исследование их сочетаний в разных социальных группах.

Теперь, когда наши читатели уже знакомы с использованным нами приемом сопоставления ранговых списков, мы можем оставить в таблице лишь сами ранговые списки, убрав столбцы с числовыми значениями. В таблице наряду с деятельной активностью представлены списки социальных групп ранжированные по распространенности среди их членов разных типов мировоззренческих позиций - традиционной веры без экологических беспокойств, экологически обеспокоенной религиозности, экологически обеспокоенного материализма и материализма, не разделяющего экологической обеспокоенности (рис. 17). В верхней части таблицы расположены группы, в которых соответствующая мировоззренческая позиция распространена в наибольшей степени.

Группами, сочетающими низкую норму деятельной активности с преимущественно материалистическими взглядами на жизнь, являются безработные, неквалифицированные рабочие, молодежь в возрасте до 24 лет. В таблице эти группы по материалистическим типам мировосприятия существенно выше чем в списке деятельной активности. При этом молодежь наибольший отрыв от деятельной активности показывает в группе материалистов, обеспокоенных состоянием природы, а безработные и неквалифицированные рабочие - в группах воинствующих материалистов. Укоренившееся в последней группе материалистичное мировоззрение не представляет серьезных угроз для сохранения среды, поскольку не опирается на высокую деятельную активность. Но вот как объект идеологической работы церкви и экологов эта группа является серьезным провалом, поскольку для нее, как и для предыдущей, характерна способность следовать социальной доминанте поведения - необходимого условия устойчивости общества.

При исследовании диаграммы обнаружилась достаточно заметная закономерность повышения уровня экологической обеспокоенности в группе материалистов при росте деятельной активности. Коэффициент корреляции для этих феноменов составил +0.71. Более того, экологическое беспокойство деятельных членов общества, видимо, имеет более прикладной природоохранный результат.

Так, из совокупности вопросов при исследовании ВЦИОМ экологических мировоззрений россиян большинство имело очень монолитный спектр ответов. На вопросы типа: "Беспокоит ли Вас состояние природы?" - люди разных социальных слоев отвечают практически одинаково. Можно предположить, что ответы такого типа отражают общее знание о существовании проблемы охраны природы (почерпнутое из учебников, газет или с телеэкрана). Лишь в том случае, когда вопрос об охране природы увязывался с необходимостью повышения налогов или цен, возникала существенная дифференциация ответов (рис. 18).

1, 2, 3 - ответы на вопрос "Готовы ли Вы ради сохранения природной среды платить значительно более высокие цены за товары и услуги для того, чтобы иметь деньги на сохранение природной среды?".

4, 5 - ответы на вопрос "В какой мере вы согласны на увеличение налогов, если будете уверены, что эти деньги пойдут на защиту окружающей среды?".

Анализ показал, что готовность платить за охрану природы более характерна для тех слоев общества, которые более работоспособны и деятельно активны. А вот ответы на вопрос о согласии на использование части средств для охраны природы определяются не только способностью платить, но и способностью принимать самостоятельные и ответственные решения. Когда речь заходит не о вздохах над увядшим цветком, а о финансировании необходимых затрат из собственного кармана, решения принимают более активные и трудоспособные "деятели". Сама активная жизнь приучила их, что за все надо платить, в том числе и "за экологию". Это как налоги – хочешь, не хочешь, но платить надо (хотя при возможности уклониться – будут уклоняться).

В нашем исследовании накопилось уже достаточно много примеров взаимосвязи деятельной активности и неустойчивости взглядов в соответствующих социальных группах. Эту закономерность мы наблюдали в пирамиде проблем населения, где на вершине оказались конкретные проблемы жизни народа и такой феномен, как поиск дополнительной работы, имеющие высокую многолетнюю или межгрупповую вариацию признаков. В более явном виде этот же эффект проявился в пирамиде экологических беспокойств, где максимальная амплитуда значений была характерна для ответов на вопросы о согласии на конкретные действия для сохранения природы. Поскольку степень устойчивости системы взглядов является важнейшим признаком для планирования действий, требующих изменения в общественном сознании, мы хотим специально исследовать и этот феномен.

Максимальной устойчивостью позиций по исследованной совокупности проблем отличаются достаточно полярные группы - жители сел на Урале, в Поволжье и на европейском Севере, а также жители больших городов со средними и высокими доходами. Выборочной устойчивостью в вопросах морали (при нестабильности общей системы взглядов) отличаются неквалифицированные рабочие. Молодежь в возрасте до 24 лет именно в вопросах морали выделяется еще меньшей стабильностью взглядов, нежели в других сферах представлений.

После оценки фактических данных об уровне изменчивости мы поставили вопрос о поиске закономерностей, которые эту изменчивость формируют или сопровождают. Статистическими методами установлено, что наиболее тесную связь с ростом устойчивости системы представлений социальной группы обнаруживает численность ее членов, придерживающихся традиционных форм религиозных взглядов (коэффициент корреляции с индексом вариации равен -0.42). Противоположным воздействием на устойчивость взглядов обладают численность экологически обеспокоенных материалистов (+0.47) и индекс деятельной активности группы (+0.43). Таким образом, можно утверждать, что степень устойчивости представлений у разных групп населения связана с мировоззренческой системой и деятельной активностью.

Механизм установленной связи вариации взглядов и деятельной активности может быть основан на том, что активная индивидуальная деятельность - это почти всегда принятие решений, которые, в отличие от веры, подразумевают выбор вариантов. Весьма вероятно, что деятельные группы населения в принципе не могут иметь устойчивых взглядов. Значительные колебания в остроте восприятия разных проблем жизни свидетельствуют о способности соответствующей группы населения менять точку зрения под воздействием изменений внешних обстоятельств, условий жизни, а также пропаганды. Деятельные группы, как это ни странно для привычных социальных стереотипов, в принципе более "убеждаемы", но не частотой показа рекламы, а логикой приводимых доказательств или аргументов. В этом случае мы имеем дело с внешними проявлениями адаптивной стратегии выживания, которая лучше других обеспечивает жизнеспособность социума в условиях кризисов.

Как социальную нестабильность, так и вариацию (устойчивость) взглядов необходимо учитывать при решении задач пропаганды или распространения в общественном сознании новых идей. Именно такая ситуация характерна в настоящее время для экологических взглядов, уровень распространенности которых в массовом сознании в настоящее время недостаточен. Наибольшую поддержку идеи сохранения природы имеют в среде деятельного населения, которое по характеру восприятия относится к индивидуально убеждаемым группам.

По сути, мы вплотную подошли к проблеме использования полученных знаний для определения допустимых форм внедрения в систему взглядов россиян представлений о необходимости сохранения живой природы. Хотим мы того или нет, но эта задача соприкасается с той деятельностью, которую осуществляют политики. Цели экологов и политиков могут сильно различаться, однако закономерности, на которых строится убеждение людей, скорее всего являются общими. Это позволяет нам поставить задачу следующей главы - исследование электоральной информации для определения эффективных методов распространения и закрепления в сознании людей экологических представлений, а также выработки приемлемых форм взаимодействия экологически обеспокоенной общественности с политическим процессом вообще и действующей властью в частности.

<Глава 4